Неправильный демон - Страница 75

У меня какое‑то безумное ощущение дежавю, вот только магии тогда не было.

Стремительно сокращаю дистанцию. Демоница вскидывает руку, и в меня ударяют оковы боли. На лицо сама собой наползает сумасшедшая улыбка, умирая раз за разом, я успел сродниться с болью: её можно терпеть, с ней можно бороться, можно даже не замечать. Несмотря на удивление, суккуба успевает увернуться, уйти в сторону от колющего удара, пригнуться от удара в голову. От сдвоенного на разных уровнях уходит фляком, и тут же в моё плечо впивается свинчатка на кончике кнута.

Выпадом с траверсом, ухожу от следующего росчерка кнута. Суккуба скачком назад успевает отскочить от несущегося клинка. Продолжаю атаку скрестным выпадом с уколом в голову. Росчерки кнута один за другим — отклониться назад, прогнуться, довернуться корпусом. Слишком долгий замах, прыжок, суккуба мягким пируэтом уходит назад. Удар кнута, и его хвост обвивает подставленное запястье. Захват, рывок на себя. Всё как в том тренировочном бою, вот только на этот раз суккуба, не успев взвиться в воздух, ударяется о пластины доспеха. И вновь одуряющий запах волос, полные губы полуоткрыты, язычок хищно и соблазнительно очерчивает их линию. Рука, уже собравшаяся ударить в такое красивое и желанное в эту секунду лицо, замирает.

— Ничего личного, милорд…

Тонкий хвост оплетает мою шею, сжимаясь с невероятной силой и перекрывая воздух, а какая‑то непонятная магия сковывает тело, так что не могу завершить удар.

Тихий щелчок, и, сияя нестерпимым белым светом святой магии, превращая перчатку в своеобразную пату (индийский клинок, представляющий из себя прямое лезвие, совмещенное с перчаткой), вылетает короткий узкий клинок, пробивая лицо суккубы и ставя окончательную точку в этом бою.

Алая кровь тугим фонтаном ударяет в забрало, на миг застилая обзор. "Доспех инициирован" верещит система. "Произведён захват способности противника".

— Ничего личного, просто надоело умирать. — Хриплю, глядя на труп своей противницы, а карта стремительно окрашивается зелёным.

Глава 43. Дела, пойми, дела, дела

Забрало куда‑то исчезает само собой, открывая полубезумную кривую ухмылку. В единый миг преодолеваю расстояние до компании серых, никто не успевает даже отшатнуться. Левая рука сжимает изящную шею Искры, мысленно напитываю руну на ладони маной, и тело демоницы изгибается в пароксизме боли. Не оглядываясь на остальных, устремляюсь к замку, по дороге чуть ослабляю хватку, чтобы суккуба не задохнулась раньше времени.

Гулкие коридоры замка, а я даже не ощущаю веса демоницы, хотя баф отсчитывает последние минуты. Кабинет, спальня, тело суккубы взлетает и падает на кровать. Нависаю сверху, покидая своё ложе, в демоницу выстреливает обломок, когда‑то бывший мечом паладина, освещая тьму сиянием святой магии, вновь превращая латную перчатку в пату. Кончик острия замирает в каких‑то сантиметрах от лица суккубы, та вжимается в кровать, пытаясь оказаться как можно дальше, от ненавистной магии.

— Я не — на — ви — жу, ког — да ме — ня пре — да — ют. — Цежу по слогам, а клинок мягко скользя, рассекает облачение демоницы, оставляя на коже жгучую кровоточащую дорожку.

— Я не…

Пата врезается рядом с виском, отсекая прядь белокурых волос.

— Так что ты тогда делаешь в замке, мой генерал? Приказа возвращаться я не давал…

— Я не…

— Ещё одно слово, и моё терпение лопнет.

Наваливаясь на демоницу, впиваюсь в губы долгим поцелуем. Доспех исчезает, при этом я продолжаю его ощущать. Сумасшествие прошедшей ночи вновь накатывает, снося барьеры воли, а время танцует в такт мелодии безумия, накатывающей на меня. Искра вскрикивает, изгибается и окутывается кровавым сиянием. Доспех, шелестя чешуйками, вновь обтягивает тело, пытаясь защитить от опасности, которой нет. Тело суккубы поднимается в воздух, на лопатках обнажаются кровавые раны, кровь парит, наполняя комнату запахом серы, а сквозь раны прорастают черные крылья, неожиданно удлиняются локоны волос, образуя пушистую гриву, водопадом спадающую на обнаженную грудь. Сияние исчезает, и на шёлк простыней падает уже не суккуба, а повелительница боли.

Сбрасываю приходящую в себя демоницу с кровати.

— Проваливай. Мастер Фиан уже заждалась. Погостишь в её владениях, а я пока подумаю, что с тобой делать.

— Бэрримор!

Дворецкий в туже секунду оказывается около меня.

— Чего‑нибудь покрепче к гворну и перекусить. И найди мне Руырка.

— Да, мессир. — Короткий ответ, и бес исчезает.

А мне, прежде чем заняться насущными делами, предстояло посетить еще одного демона.

Тифлинг болтал недостающими до пола ногами и пытался разорвать хватку, перекрывшую ему кислород, руна боли полыхала заёмной силой, даруя мастеру Брокку непередаваемые ощущения. Кончик паты выписывал восьмёрки, словно выбирая часть тела, в которую воткнуться. В начале эта отрыжка бездны даже пытался оправдываться, но последнюю пару минут только хрипел. Его, конечно, следовало убить, но жаль было терять хорошего артефактора.

— Будешь работать бесплатно, пока я не передумаю.

Кончик паты коснулся скулы, прорвал прочную кожу и, оставляя кровавый след, пополз вниз, отпечатывая на лице тифлинга незаживающий шрам.

— Ещё одна ошибка, и я выкину кое — какого демона в Пустоши. Почему‑то мне кажется, что тебе это не понравится…

Откинувшись на спинку плетеного кресла, сделал первый глоток и отправил в рот кусочек копченной, пахнущей можжевеловым дымом рыбы. В принципе, и здесь жить можно, особенно если залить эту ишхе бяху, как назвал её Бэрримор, в бочки из обожженного дуба или из‑под хереса. Кажется, в таверне Баэльбэга продавали подобное вино. Через три года получится вполне приличный виски, а с учётом ускоренных производственных процессов, получим его даже раньше. А подвалы у меня в замке большие.